Истоки идеи об эротизме в памятниках культуры

Листая сомнительной свежести монографию Алана Медоева "Гравюры на скалах", я обратил внимание на несколько ярко выраженных порнографических гравюр - иерогамных сцен, по выражению Медоева (иерогамия - священный брак), которые он датирует поздним палеолитом. Несомненно, что они и в наши дни способны привлечь внимание, будучи расположенными на баннерах. Таким гравюрам место на порносайтах, готов был я сказать себе, но что-то остановило меня от этого опрометчивого заявления.

Подобные эротические сцены, связанные с культом плодородия, известны в исторической историографии с времен культуры Ориньяка (300000 лет назад).

В пещерах Западной Европы наряду с изображениями животных имеются гравюры вульв и фаллосов, обнаженных женщин, сцены совокупления и родов. Также известны статуэтки обнаженных тучных Венер, из которых наиболее известна Виллендорфская Венера (Австрия). Кстати, подобные статуэтки были найдены и на Дону в палеолитической стоянке Костенки, и в восточной Сибири. Эти наскальные рисунки и статуэтки свидетельствуют о том, что уже с позднего палеолита у нашего далекого предка возник культ плодородия, который олицетворяла богиня-мать.

Медоев поместил в своей монографии гравюру "Колдун и звери" (Прибалхашье), где изображен колдун с фаллосом в положении эрекции, с луком в руках и пасущихся перед ним зверей. Тут же Медоев приводит изображение "Колдуна и зверей" из пещеры Трех Братьев (юг Франции) - там так же колдун, танцующий перед зверьми, демонстрирует свой фаллос. Несмотря на разность фактуры самих рисунков, разницу в возрасте (первый рисунок Медоев датирует XII-X тысячелетием до н.э.; второй по Брейлю - создан 25000-20000 лет назад) и расстояние, разделяющее места находок, оба рисунка поразительно схожи по тематике. Возможно, эти сцены символизируют оплодотворение животных, что является как бы залогом дальнейшего изобилия, ведь человеку доисторической эпохи было необходимо для выживания не только размножение своего рода, но и размножение самого пропитания, т.е. тех животных, которых удавалось добывать.

Хочу привести еще один пример такого "бродячего" сюжета и тоже эротического порядка. Приблизительно в том же Пиренейском регионе, где расположена пещера Трех Братьев, но уже в испанской Каталонии, находится известная фреска на скале Когул, которая датируется поздним палеолитом. На ней изображено девять полураздетых женщин, танцующих вокруг обнаженного мужчины. Надо отметить, что еще Аббат Брейль, известный французский палеонтолог, в свое время обратил внимание на поразительное сходство наскальных рисунков Пиренейского региона с наскальными изображениями Южной Африки, авторами которых являются бушмены. Действительно, передо мной фотография фрески из Басутоленда, которую я нашел в книге швейцарского исследователя Южной Африки В.Элленбергера "Трагический конец бушменов". Там изображена группа танцующих женщин с одним или, возможно, несколькими мужчинами. В этой же книге автор пишет, что как-то он показал старой бушменке подобный рисунок с изображением таких танцев. Старуха, разволновавшись, стала напевать мотив этого танца, оказавшегося одним из "эротических" танцев, который бушмены исполняли до недавнего времени и который обычно оканчивался совокуплением танцующих женщин с танцором. Таким образом можно предположить, что и фреска из Когула также изображает эротический танец, оканчивающийся совокуплением. Впрочем, такие же эротические танцы-совокупления существовали у негров Центральной Африки еще в начале XX века, по свидетельству французского писателя и путешественника Поля Морана. В хронологическом отношении разрыв между двумя рисунками значительный - от Верхнего палеолита до возможно близкой к нам эпохи, хотя бушменские фрески датируют пока очень относительно: от времени, близкого к современности, до нескольких тысяч лет. Однако можно предположить, что это сходство обусловлено сходством культурного уровня народов, создавших такие фрески.

При появлении земледелия богиня-мать стала символом плодородия Земли, которую насилуют плугом. Однако все эти эротические изображения и статуэтки символизировали лишь одно: таинственные силы зарождения человека, животных и полезных растений.

Первые же проявления эротики, близкие к нашему пониманию этого слова, возникли у шумеров с появлением в древнем городе Урук богини любви Инанны. У шумеров сексуальная деятельность перестала быть лишь необходимой животной функцией, и Инанна стала воплощать желание, обольщение и красоту. И, может быть, тогда впервые у человечества родилось понятие Любовь и проистекающее из нее. Эротика - культурная эманация любви, которая и стала как бы воплощением первых шагов человека к цивилизации.

По шумерским преданиям, первая богиня любви стала выбирать себе мужа между скотоводом и земледельцем. Выбрав скотовода (кстати, исторически это анахронизм) по имени Думузи, она это выразила в следующих словах: "Я его призвала быть повелителем этой страны" - и далее: "Кто вспашет мое лоно, мою влажную вульву, кто запряжет своих быков и вспашет меня?" И хор ей отвечает: "О Инанна, это царь Думузи тебя вспашет". И кончается эта новелла возгласом богини: "Вспахивай мое лоно, о мужчина моего сердца!" Из этого иерогамного брака возникло изобилие!

Этот клинописный текст напоминает уже более позднюю "Песнь Песней", которая является поразительным образцом поэтического искусства библейской эпохи, одной из вершин мировой любовной лирики.

2. Да целует меня он поцелуями уст своих! -
Ведь лучше вина твои ласки,

3. Запахом твои масла хороши,
елей текучий - имя твое.
Потому девицы любят тебя.

4. Влеки меня, за тобой побежим!
Ввел меня царь в покои свои, -
ликовать будем и радоваться тебе,
поминать ласки твои больше вина:
прямодушно любят тебя.

Шумерские и библейские поэмы разделяют какие-то два тысячелетия. Конечно, шумерская поэма более грубая, чувства еще примитивны, образы более натуралистичны, животная страсть еще превалирует над чувством "романтической" любви. В библейском отрывке, как вообще во всей "Песни Песней", любовная страсть выражена с поразительно тонким и сильным поэтическим накалом. Я хотел бы отметить одну строку из этого текста: "любовь, дочь наслаждений!". Мне кажется, что это словосочетание наилучшим образом характеризует понятие "эротика". И именно потому, что сексуальный акт, пройдя через наслаждение, превратился в такое всепоглощающее чувство, как любовь, эротика смогла воплотиться в искусстве, которое выражает самую высокую грань человеческого бытия.

Древний Египет также не чурался проявлений эротики, о чем свидетельствуют многочисленные эротические сценки, обнаруженные на черепках древнеегипетской керамики. Однако самым известным египетским эротическим памятником является так называемый Тюринский папирус, найденный Шампольоном в 1824 году. "На этом папирусе, посвященном богине любви Хатор - аналогу шумерской богини Инанны, - изображены порнографические сцены в полном смысле этого слова", - пишет известная французская египтолог Шуман-Антельм. Надо сказать, что эротика сыграла большую роль в древнеегипетской мифологии. По представлениям древних египтян, человек состоит из тела - Ба, его тени, его ауры - Аха и жизненной и сексуальной силы - Ка. По одной из мифологических версий, Мир сотворил бог Атун, разбросав свою сперму по Вселенной, возбуждаемый на это богиней любви Хатор. От этого действа возникли Земля и Небо.

У древних греков эротика достигла непревзойденных вершин, начиная с сакральной мифологии, где Эросу, по легенде, приведенной Гесиодом, греческим поэтом VIII века до н.э., отведена одна из главных ролей. В своей "Теогонии" Гесиод пишет: "В самые первые времена родился Хаос, затем Ктеис с широкими бедрами... а потом Космос". Эрос в греческой мифологии является силой, оплодотворяющей Гайю - Землю, откуда произрастает все живое.

У греков эротика присутствовала во всех сферах жизни, от мифологических легенд до изобразительного искусства, от любовных интриг олимпийских богов до культа Дионисия. Свободу в любви они унаследовали от микенцев, у которых изображение фаллоса было вездесущим. Во время сакральных процессий в честь Дионисия, другого греческого бога любви и пьяного веселья, микенцы устанавливали огромный каменный фаллос на повозку и возили по улицам Микен как символ возрождения жизни. Дионисия всегда сопровождали силены-сатиры с фаллосами в состоянии эрекции и менады (безумные, по-гречески) - молодые женщины, которыми обладает этот бог.

Поражают своим художественным совершенством эротические, а в представлении современного человека прямо порнографические барельефы, древнегреческие рисунки на вазах, блюдах и, конечно, скульптуры. Можно сказать, что в этом искусстве выражены две крайности греческой души: экстаз плотский и душевный.

Древним римлянам, как, впрочем, и доисторическим, и другим античным народам, неведом стыд перед половым актом, неведомо само понятие непристойности любовных игр, так как нет моральных правил, привнесенных богами, которые бы ограничивали пылкие эротические фантазии. Конечно, в быту существовали какие-то правила приличия, нормы прагматического порядка, без которых невозможно существование ни одного человеческого общества. Однако в древнем мире никакого запрета на эротику и ее изображение не было. В Риме считалось, что изображение фаллоса на воротах домов приносит удачу, что-то наподобие подков, подвешенных на фасаде жилого помещения или церкви в средние века. Фаллос считался как бы генератором богатства и избавлял человека от всяких дурных напастей. Всеобъемлющее влечение римлян к сладострастью и сексуальным наслаждениям подтвердили раскопки Помпеи и Геркуланума, засыпанных пеплом при извержении Везувия в 79 году н.э. В этих городах в домах патрициев, в банях и особенно в лупанариях (домах терпимости) было найдено огромное количество фресок, барельефов, скульптур, ваз, посуды, бронзовых ламп со сценами эротического характера, а также граффити порнографического содержания и надписи, гласящие о предлагаемых сексуальных услугах и ценах на них. Все эти вещи, или по крайней мере те из них, которые не были уничтожены во время раскопок по причине обывательской морали того времени (первая половина XVIII века), были переданы неаполитанскому королю, который поместил их в одном из кабинетов королевского дворца. Доступ в этот "секретный" кабинет то бывал открыт для широкой публики, то допускались туда лишь избранные, по особым пропускам, то его вовсе закрывали для посетителей.

Античный мир чурался романтической любви, особенно римляне, для которых любовь к женщине считалась унизительным явлением, недостойным мужчины. Но даже в древней Греции любовь Перикла (стратега Афин в V веке до н.э.) к своей сожительнице Аспазии считалась в те времена какой-то аномалией. Такое явление можно объяснить подчиненным положением женщины во всем античном мире и, по-видимому, в более древние времена. Женщина всегда считалась существом нечистым из-за ее менструальных циклов и, конечно, физической слабости. Юридически и практически ее права всегда были ограничены, она никогда не вела какую-либо заметную политическую и общественную деятельность (библейская Семирамида и египетская Клеопатра - лишь исключения, и то если верить легендам). В римском праве есть положение о "Patria Potestas" - власти отца, где провозглашено абсолютное превосходство мужчины над женщиной.

В салическом Праве франков, созданном в VI веке н.э., женщина, помимо других ограничений, была лишена права наследства на трон, и надо сказать, что этот запрет действовал до самого конца французской монархии. И лишь в XIII веке Фома Аквинский был первым, кто провозгласил, что по своей сути женщина равна мужчине на основании того, что Ева была сотворена из ребра Адама, т.е. из середины, а не из верхней или нижней части его тела, что, по его мнению, и доказывало ее равноправие с мужчиной. Странное объяснение, не правда ли? И возможно, что именно это суждение великого философа и богослова Средневековья дало толчок к куртуазным отношениям с дамой сердца, которые пробуждали в рыцаре высокое чувство романтической любви.

Но вернемся к эротике! Начиная с Платона и особенно с появлением стоицизма и эпикурейства, греческие философы призывали к атараксии, к отказу от любого страдания, к воздержанию, в том числе и плотскому. Эллинские врачи считали чрезмерную сексуальность опасной для человека, эякуляцию - потерей жизненных сил. Философы же видели в совокуплении отступление разума перед дикими необузданными силами первобытного хаоса. Все это привело к чрезмерному целомудрию, к уничижению самой плоти, к презрению к сексуальным наслаждениям. Такие настроения достигли своего апогея у гностиков, которые презирали материальное, животное начало человека - Сперму - и превозносили Плевму - душу.

От них это мировоззрение перешло к христианству. В первом послании Коринфянам Апостол Павел пишет: "Я вам сказываю, братья, время уже коротко (перед наступлением апокалипсиса), так что имеющие жен должны быть как не имеющие".

Известно, что три века спустя, когда христианство стало уже официальной религией римской империи, император Феодосий (конец IV века) велел схватить всех проституток-мужчин римских лупинариев и сжечь их живьем на глазах у плебса. Это первый случай в истории человечества, по словам французского историка Поля Вейля, когда гомосексуалисты были подвержены смертной казни.

Христианство с его принципами целомудрия, подавления плотских страстей сыграло здесь значительную роль. Но было ли христианское Средневековье таким уж темным и аскетичным периодом в истории человечества? Судя по скульптурам, оставленным нам в наследство от строителей соборов и церквей этого мрачного времени, каким нам его иногда представляют, - отнюдь! Действительно, наряду с традиционными скульптурами на библейские сюжеты в соборах и церквах европейского Средневековья встречаются изображения фаллосов, обнаженных женщин с раскрытыми влагалищами, сцены совокупления, как, например, на капитолии церкви в Пейру, городке в центре Франции; или скульптура обнаженной женщины, скачущей на козле и держащей в руке его поднятый хвост (в соборе города Оксер). В книге "Мирское искусство и религии народа в Средние века" Геньобе и Ляжу насчитывают несколько сотен эротических и порой просто порнографических изображений в церквах и соборах той эпохи. Это те скульптуры, которые чудом избежали зубила борцов за целомудрие и чистоту нравов последующих поколений. Возможно, что такие непристойные, но в то же время жизнерадостные настроения - своего рода предтечие раблезианства - явились как бы реакцией католического духовенства на угрозу мусульманства и особенно на ересь катаров, распространившуюся на значительной территории юго-западной Европы в XI веке, последние адепты которой были истреблены при осаде и взятии города Альби (юго-запад Франции) в 1215 году Робертом де Монфераном. Представители этого манихейского течения, пришедшего с Востока, отрицали всякую сексуальность, поскольку считали, что весь материальный мир - это зло.

Надо к этому добавить, что в ту эпоху развиваются города, которые наводняют холостые молодые ремесленники всех мастей, и церковь, во избежание всякого рода эксцессов, в том числе и изнасилований, вынуждена была разрешить дома терпимости, так называемые "девичьи дома", и даже сама принимала участие в их организации. Для этих злачных мест отводились специальные кварталы. Однако они были вполне пристойными заведениями и не шли ни в какое сравнение с разнузданными лупанариями античности, с их оргиями и извращениями. И все же не вполне понятно, как духовные лица, определяющие программу церковного декора, могли допустить такие эротические изображения. Может быть, тогда сексуальность воспринималась народом как что-то вполне естественное, как залог процветания и продолжения рода?

Здесь, пожалуй, надо упомянуть и о мистических течениях европейского Средневековья, о колдунах и колдуньях, о шабашах, устраиваемых ими в полнолуние. Об этих ритуальных оргиях, покрытых мраком таинственности и чем-то напоминающих ритуальные танцы людей верхнего палеолита в Испании и бушменские танцы в Южной Африке, ритуальные традиции которых дошли до наших дней. Может быть, сюда следует отнести и ритуальный повальный грех сибирских хлыстов, который, возможно, также восходит к истокам человеческого бытия.

Для эпохи европейского Ренессанса характерна легкая эротика. В это время возрождается античный культ женской красоты, который порой воплощается в сцены библейской мифологии кисти гениальных художников Возрождения. Однако даже у Рубенса, у его полнотелых женщин, элемент эротики как бы сглаживается самим сюжетом, в то время как Дюрер рисует женское тело с той же педантичностью исследователя, как и изображение африканского носорога. Надо отметить, что по канонам XVI века "эротическая" красота женщины сосредоточивалась в верхней половине тела: руки, шея и особенно обнаженная грудь.

Семнадцатый, галантный век, как это ни парадоксально, был в Европе на редкость целомудренным и благопристойным, если судить по литературе и изобразительному искусству. Однако если эротику не выражали на бумаге, на холсте или в мраморе, то в реальной жизни все было совсем иначе, особенно в аристократической среде, стоит лишь упомянуть о скандально известных оргиях французского короля Людовика XV и его приближенных в охотничьем домике в Марли, в так называемом Парке Оленей, недалеко от Парижа. В более поздние времена можно вспомнить о Рестифе де ля Бретоне с его порнографическими романами и особенно маркиза де Сада, который за невероятно жестокие сексуальные извращения как в своих романах, так и в реальной жизни (впоследствии они были названы его именем) чуть не поплатился головой, был помилован, но окончил свои дни в сумасшедшем доме. Плата за мировую известность!

И в заключение я хотел бы сказать, что эротика как в литературном изложении, так и в изобразительном искусстве сначала носила сугубо ритуальный, а в последующие эпохи эстетический и мистический характер. Я не говорю, конечно, о граффити на стенах помпейских лупанариев, которые можно сравнить с современными подзаборными изречениями и рисунками. Но даже такое извращение, как скотоложство, противоречащее всяким нормам человеческой морали и природы, античные скульпторы сумели довести до поразительной художественной высоты. Как пример можно привести скульптуру, изображающую совокупление получеловека-полузверя с козой из Неаполитанской коллекции, которая по своим художественным данным является одним из выдающихся памятников римского античного искусства. Человек, сотворивший это чудо, должен был быть высоко одаренной и одухотворенной личностью, и непристойность сюжета является как бы незначительной деталью, придающей этому произведению дополнительный привкус "соли", а может быть просто иронии...

Половой акт был (и остается) не только плотской функцией, но и воплощает в себе духовное начало. Как процесс размножения он всегда являлся самым важным предначертанием всего живого на Земле, в том числе и человечества. Без него жизнь на нашей планете была бы невозможной, во всяком случае в том виде, в каком она сейчас существует. Эволюция всего живого остановилась бы на уровне амебы.

И мне очень жаль, что в нашем современном мире эротика, сексуальность перевоплотились в откровенную порнографию, замешанную на больших деньгах, на потребу самых низменных, патологических проявлений человека. И вся эта откровенная порнографическая литература, порнофильмы и тому подобные зрелища, стимулируя гиперсексуальность с ее противоестественными извращениями, приводящими в конечном счете к патологическому бесплодию, не представляют ли действительно опасность для человека, особенно молодого, который с такой легкостью впитывает все то, что ему преподносят средства массовой информации определенной направленности при полном попустительстве общественности большинства развитых стран? Не приведет ли этот "бизнес", эта статья огромных доходов в конечном итоге к дегенерации Человечества?

5. Черна я, но прекрасна, дщери Йерушалаима,
как шатры Кедара, как завесы Шломо.

6. На меня не смотрите, что я черна,
ведь меня опалило солнце.
Сыновья моей матери подстрекали меня,
поставили меня сторожить виноградники,
мой виноградник я не стерегла.

7. Поведай мне ты, кого любит душа моя!
Где ты пасешь, где празднуешь в полдень?
Для чего мне быть сокрытой
при стадах твоих товарищей?!

8. Если не знаешь, прекраснейшая из жен,
то ступай по следам овечьим
и паси твоих ягнят
у пастушьих жилищ.

9. Кобылицам в колесницах Фараона
я уподобил тебя, подруга моя.

10. Прелестны щеки твои в подвесках,
шея твоя - в ожерельях.

11. Золотые цепи тебе сделаем
с вкраплениями серебра.

12. Пока царь у себя за столом,
нард мой издал свой аромат.

13. Пучок мирры - мой возлюбленный для меня,
меж персей моих пребудет.

14. Гроздь кипера - мой возлюбленный для меня,
в садах Эйн-Геди.

15. Ты так прекрасна, подруга моя,
ты так прекрасна, твои глаза - голуби.

16. Ты так прекрасен, возлюбленный мой, и премил,
и ложе наше свежо;

17. Балки наших шатров - кедры,
наши шесты - кипарисы.

Вся документация по инкубам и суккубам (с) 2010-2011 by Succub Team